Я трус.
Я понял это только сейчас.
Только сейчас, когда рука, в непроизвольном порыве спастись, рванула влево руль, когда заскрипела стойка, принимая на себя удар бетонного столба, когда посыпалась крошка ветрового стекла┘
Я понял это┘
И теперь мне придётся жить┘
Трусом.

Только что раскупоренная бутылка водки 'Кеглевич' скучает на столе. Не мог обойтись какой-нибудь другой, подешевле┘ и огурчики на тарелочке нарезал┘ и рюмочку выставил┘ не мог стаканом обойтись┘ эстет чёртов. Да и нет у меня стакана. Чашки есть, бокалы, рюмки┘ а вот стакана нет. Был один, специально купленный у какого-то забулдыги, настоящий, гранённый, со знаком 'радиоактивно' на донышке. Он доставался только один раз. Только один раз в году. Я наливал в него водку, сверху клал ломоть серого хлеба┘ и глядел на него, словно пытаясь в его глубине разглядеть что-то┘ давно ушедшее┘ вспомнить их, ушедших┘ Разбился. Теперь вот┘ рюмочка. Да и зачем всё это? Я ведь не пью. Меня воротит только от одного этого запаха. Но ничего не поделаешь, придётся┘ Надо. Надо что-то предпринять. А трезвым это вряд-ли получится. Медленно вливаю в себя эту резко пахнущую жидкость, брезгливо морщусь и набрасываюсь на огурцы┘ Так. Начало положено. Сейчас надерусь и буду размышлять о смысле жизни.
А вообще, кто я такой, чтоб размышлять о смысле жизни? Да и вообще┘ кто я такой? Без имени, Родины, друзей и армии┘ Без армии┘
От еле дымящегося окурка закуриваю новую сигарету. Российские, на базаре купил┘ на боку пачки надпись 'Министерство здравоохранения┘'. Медики чёртовы┘ да какое вам дело до моего здоровья! И тогда┘ какое вам дело было? Меня, здорового мужика┘ в штабисты. Да, челюстно-лицевая┘ Нос перебит, челюсти переломаны┘ так срослось ведь┘ Контузия? Да нормально всё, доктор, хотите с закрытыми глазами по прямой?┘ Хотите, чёрт бы вас побрал? Меня, боевого офицера┘ да плевал я на вашу 'штабную работу'! - 'Ваше счастье, что Вы вообще в армии остались┘'. В армии остались┘ Чёрт побери┘ я тогда не понимал, что это действительно было счастье┘ Это я понял только потом. Потом, когда в один день лишился всего. И армии, и Родины, и имени, и прошлого┘
Я медленно одеваю на горлышко бутылки берет. Это всё, что осталось мне от армии. Берет, пара погон, да награды. Награды, которые здесь не одеть, их просто не поймут. Здесь свои┘ Хотя┘ сам виноват. Мне некого винить, я сам влез в это дерьмо. Самому и отвечать. Нужно было кормить семью. Настоящий мужчина должен кормить семью┘ Настоящий мужчина должен зарабатывать деньги. Своим трудом, своим умением┘ а что умел я? Вот и зарабатывал тем единственным, что умел. И хорошо ведь, чёрт побери, умел┘ Плевал я на ваше медицинское заключение, господа военные врачи! Плевал я на ваши запреты, на страх, на совесть┘
Хотя, говорят, настоящий мужчина в своей жизни должен сделать три вещи - посадить дерево, построить дом и родить сына...
Так┘ что там у меня с деревьями┘ в детском саду, помню, вкапывал в землю какой-то прутик┘ а вырос ли он? Не знаю. Не считается, наверное┘
Дом построить? Да какой к чёрту дом! Ни мебели, ни посуды толком, семью по гарнизонам мотать┘ потом только, на 'штабной работе'┘ обжился┘ квартирой, диванчиком, стенкой┘ да и то┘ всё пришлось бросить. Бросить и улетать, убегать. С тем, что было на руках. С семьёй, тремя баулами и тощей пачечкой баксов, отложенных когда-то на чёрный день┘ В чёрный день┘ Спасибо, что хоть помогли┘ гуманитарии-правозащитники импортные┘ чёрт возьми, хоть и неблагодарно, но какого чёрта они лазят по нашей стране и выискивают - кому бы помочь┘ Нашей стране┘ теперь уже не нашей┘ но всё равно┘
Сына? Ну вот это единственное┘ и сыновья есть┘ и дочери┘ видимо, единственное, в чём преуспел в жизни┘
Нет, хватит. Наливаю по новой. Мужик не должен скулить. Сам виноват, сам и отвечать буду. Я всё подготовил. Документы, страховка, всё на жену. Так будет легче┘ Ну, поехали┘ хрущу огурчиком┘
Наливаю новую рюмку. Эх┘ жаль стакан┘ рюмкой ребят не помянуть, не было у нас рюмок┘ я так мечтал как-нибудь приехать в Россию, проехать по городам, где остались друзья┘ ещё остались┘ И стакан взять с собой. Ты тогда сказала -'Я так хотела бы поехать с тобой┘'. Зачем, ответил я┘ смотреть как здоровые мужики пьют и плачут? Не смог. Не поехал. Нельзя. Не судьба, видно┘
Ну вот┘ бутылка пуста. Нетвёрдой рукой поворачиваю к себе будильник┘ не звони, родной┘ не надо. Я не сплю. А может всё-таки я сплю? Это сон. Это всё только сон. Дурной, затянувшийся сон. Нет, пора просыпаться. Жить во сне я больше не могу. Надо открыть глаза. Впервые за много лет. В первый и последний раз.
Уже утро. Пора. Медленно одеваюсь, придерживаясь за перила спускаюсь во двор. Чёрт возьми┘ бутылка для меня в самый раз. Трезвым не сумею┘ Не сразу попадаю ключом в замок зажигания. Ну вот┘ заурчала, родимая┘ сколько ты мне помогала, 'Субарушка' моя, помоги и на этот раз┘ только я чувствую себя по отношению к тебе предателем. Потихоньку выруливаю к выезду из города. Редкие в этот ранний час машины пролетают мимо, торопясь по своим делам. Мне некуда спешить. Я знаю, куда еду┘ Ну вот и добрался до скоростного шоссе. Пора! Нога вжимает газ, плечи вдавливает в сиденье. Постарайся, старушка-'Субарушка'┘ в последний раз прошу, там сочтёмся. Завывание насилуемого движка, километр летит за километром, стрелка спидометра бьётся, как в истерике. Краем глаза вижу вспышку фотоаппарата 'электронного полицейского'. Плевать! Оставьте фото себе на память, мне оно не нужно! Километр┘ ещё километр┘ ну где же ты┘ а вот он и ты, родимый. Я приметил тебя ещё вчера. Ты стоишь, вздымаясь ввысь молчаливой бетонной громадиной, рядом с безлюдной в этот час остановкой, облепленный какими то нелепыми объявлениями. 'Излечим вас от сглаза и порчи┘'. Излечи, родимый, мне нужно твоё лечение. Я несусь к тебе, прижав педаль газа к полу, раскрыв глаза в каком-то нелепом восхищении самим собой┘ Ещё чуть чуть┘ и всё┘ и я выполню то, что я хотел сделать. Я закрою свой счёт. Ещё чуть чуть┘ ещё┘
Чёртова рука┘ кто её просил┘ она в дикой неконтролируемой попытке рвёт руль влево. Поздно, родная┘ не успеешь! 'Субарушку' выворачивает влево и ты, родной серый бетонный столб, на который у меня были большие надежды, встречаешь своим серым телом её боковую стойку. Хруст рассыпающегося на кубики лобового стекла, треск сбиваемого моей головой зеркальца заднего вида, скрип, скрежет┘ и тишина. Неужели это всё? Нет, слышу тормоза, шаги бегущих людей, скрежет распахиваемой дверцы┘ Не смог, не смог, чёрт возьми, кляну свою руку, кляну себя┘ Кто-то медленно вытаскивает меня из машины. -'Живой!'- кричит -'Жить будет!'
Буду. Буду жить. Я так и буду жить┘
Трусом.

Суонг